Интервью с дизайнером Ириной Канканян — 
«О дизайне в СССР и перспективах промышленного дизайна в современной России»

Ирина Жанвалжановна Канканян 
Член высшего совета «Ассоциации промышленных дизайнеров», 
Главный дизайнер «Лаборатории дизайна №1», 
член МСХ, член Союза дизайнеров России, член СХР; 
1977 -1995 гг. ведущий специалист Специального  художественно-конструкторского бюро при Министерстве легкого машиностроения. Имеет 32 свидетельства на промышленные образцы.

Как проходило ваше обучение художественному конструированию?

Будущая профессия для многих абитуриентов и студентов середины 70-х была не совсем понятна, поэтому во многом это был некий эксперимент. Но в процессе обучения у великолепных мастеров мы были увлечены относительно новым направлением в творчестве. Нашими наставниками в проектном деле были настоящие профессионалы: А.Е. Короткевич, Л.Н. Федоровский и А.П. Крылов. Александр Евгеньевич Короткевич был деканом факультета. Хотя и многие преподаватели на кафедре были профессиональными архитекторами, включая декана и ректора Захарова Григория Алексеевича, обучение проходило на первоклассном уровне. Так получилось, что основу дизайна в нашей стране заложили именно архитекторы. 
- «Основу дизайна в нашей стране заложили именно архитекторы» -

Куда устраивались специалисты после окончания института? И какое направление в реализации своих дизайнерских навыков вы выбрали?

Институт был связан с работодателями, которые были заинтересованы в специалистах. По окончании института большинство студентов распределяли на предприятия. Относительный выбор все равно был, и я устроилась в одну из ведущих проектных организаций СХКБ – Специальное художественно-конструкторское бюро при Министерстве легкого машиностроения.

А как была организована проектная деятельность в СХКБ? 
Каким образом поступали заказы? 
Директором СХКБ был известный архитектор Владимир Николаевич Быков. Он был очень авторитетным руководителем и определял не только направление развития организации, но и вектор формирования дизайна в стране в целом.

Проектный отдел, в котором я работала, назывался «Отдел культурно-бытового назначения». В него входили проектные группы, у которых были свои руководители. Нашей группой руководил замечательный проектировщик Владимир Коновалов.
А схема организации проектной деятельности была похожа на модель образовательного процесса в институте. Практическую деятельность определяли советские заводы, от которых поступали заявки на проектирование. Распределялись заказы между группами, которые разрабатывали проекты и представляли их на суд Совета организации. Проект проходил все стадии доработки и утверждался на Совете, в состав которого зачастую входили и представители завода-заказчика.
 Иногда даже поступали заказы на проектирование из производственных отходов.

- «Практическую деятельность определяли советские заводы» -

А много ли проектов было реализовано в производстве?

Основную практическую деятельность нашей организации, как я уже говорила, определяли советские заводы, от которых поступали заявки на проектирование. Около 80% наших проектов были реализованы на производстве. Ко всему, нам выплачивались авторские отчисления за реализованный объект. И все вроде было замечательно, кроме качества итогового продукта.

С какими проблемами столкнулись дизайнеры в вашей организации?

Одной из проблем было качество сырья для производства, ну и, конечно, степень технического оснащения была не на высоте. Многие дизайнеры не узнавали свой проект после выпуска в тираж. В большинстве случаев это было связано с низким качеством сырья и отсутствием профессиональных кадров на предприятиях, например, таких  как технолог. 

Были ли взаимодействия с научными институтами? Например, с ВНИИТЭ?

Между СХКБ и ВНИИТЭ было тесное взаимодействие. Научные сотрудники ВНИИТЭ писали рецензии на наши проекты и пояснительные записки на знаковые дизайн - проекты. Ну и, конечно, вопрос о недостатке качественной литературы о дизайне решал научно-популярный журнал «Техническая эстетика», издававшийся во ВНИИТЭ.

А как сложилась судьба СХКБ?

В целом, как и у страны. Организация просуществовала до 1995 года. В связи с закрытием заводов заказы прекратились, а встать на рыночные рельсы бюро так и не смогло. Ко всему прочему, в то время руководителем был крайне не компетентный человек, который и похоронил организацию, пытаясь её приватизировать.
Самое ужасное, что могло произойти – это потеря архивов СХКБ. Получилось так, что ведущее советское проектное бюро в области дизайна исчезло вместе с дизайнерами и большинством проектов. Как будто вычеркнули более чем 30-летнюю историю работы. И, по сути, это - антигосударственный акт.
Долгое время многие в обществе убеждали, что дизайна в СССР не было. Но это не так. Индустрия дизайна в СССР не только была, но и производила высококлассные проекты, которые до сих пор являются эталонами. Отставало лишь качество производства.

Каким образом вам удалось в сложные для страны 90-е годы открыть полноценную дизайн - студию?

Организация фирмы была скорей вынужденной мерой. Дизайн - студий в тот период времени практически не было, преобладала рассеянная частная практика. Все мы тогда щупали ногами воду, так сказать - искали дно рынка.

- «Все мы тогда щупали ногами воду, так сказать - искали дно рынка» -

Вот тут и сработали многосторонние знания и умения, заложенные в институте и на практике. Почти у каждого в СССР был очень аскетичный интерьер. Декора, как стилеобразующего элемента, и вовсе не водилось. Поэтому при отсутствии промышленности как таковой мы вернулись к «рукодельному» изготовлению объектов дизайна. В качестве основных материалов мы выбрали природные материалы, которые в интерьере наилучшим образом могли создавать особую обстановку уюта. При этом, почти все разработанные мною изделия обладали не только декоративными качествами, но и имели определенную функцию.
Наши объекты выпускались малыми партиями и были очень популярны. Но когда вначале 2000-х на российский рынок стали попадать очень дешевые объекты из Китая, Малайзии и других стран, которые зачастую были примитивны в своем формообразовании, конкурировать с ними стало довольно сложно. Поэтому изделия студии приобрели более эксклюзивное значение.

А кроме объектов, которые вы разрабатывали и реализовывали, были какие-либо заказы в области промышленного дизайна в 90-х?

Да, периодически возникали предложения на разработку таких объектов. В какой-то момент оказалось, что практикующих дизайнеров в этой области почти не осталось в стране. Кто-то уехал, кто-то окончательно переквалифицировался. 
Одним из значимых и полноценных проектов у меня в то время был заказ на разработку рекламных установок для улиц города Москвы. Тогда главный художник Москвы Виктор Литвинов искал такого специалиста для реализации проекта совместно с крупными международными рекламными организациями. Мои установки были первыми в своем роде на нашем рынке и размещались по всему городу. Рекламная фирма «Simon outdoor» Clear Channel Outdoor  ввела разработанные мною несколько видов новых конструкций, которые по своим функциональным свойствам заметно выигрывали по сравнению, например, с привычным всем типовым уличным щитом.

Какие перспективы вы видите в промышленном дизайне в России? И какие недостатки мешают нашим продуктам дизайна конкурировать на мировом рынке?

Перспективы неотчетливые, но они, думаю есть! Недостаток в системности крупных производственных задач не означает отсутствия потенциала промышленного дизайна как такового. У нас в стране достаточно квалифицированных дизайнеров. И главное, есть потребность, запрос на отечественные образцы предметного дизайна.
Проблемы в развитии и конкурентоспособности российского промышленного дизайна всё те же: низкое качество сырья для производства, слабая степень технического оснащения, отсутствие профессиональных кадров на предприятиях в области технологии производства.
Ну и, конечно, государственная политика должна быть направлена на реальное практическое развитие промышленного дизайна. А «бизнесу» в России необходимо перестать сторониться и недооценивать российских дизайнеров.
И последнее: надо научиться гордиться собственными достижениями, вспомнив о том, что именно российская «советская» школа дизайна заложила основы для развития мирового дизайна.

А.В. Рыжов
Москва, 2017 г.